Ritorna vincitor! (Aida)

Ritorna vincitor! - сцена Аиды из одноимённой оперы Джузеппе Верди. Аида - пленная эфиопская принцесса в свите Амнерис, дочери Фараона Египта. Никто не знает, что Аида – дочь царя Эфиопии Амонасро. Она любит Радамеса, которого объявили полководцем египетской армии, собранной под знамёна против восставших эфиопов под предводительством Амонасро. Фараон и жрецы благословляют воина на победное сражение, Амнерис вручает ему военный стяг и произносит: «С победой возвратись!». Аида вместе со всеми вторит её призыву. Но оставшись одна, она в ужасе понимает, что желает победы над собственным народом. Аида разрывается от любви к Радамесу и преданности к родине и отцу Амонасро. На фото: Леонтина Прайс в образе Аиды © Fayer/ullstein.

Отрывок из фильма "Аида" 1953 г. с Софи Лорен (поёт Рената Тебальди):

Леонтина Прайс в образе Аиды:

Оригинал (итальянский):
Антонио Гисланцони

Перевод на русский:
Александр Кузьмин

[Aida]

Ritorna vincitor! E dal mio labbro
uscì l'empia parola!
Vincitor del padre mio,
di lui che impugna l'armi per me
per ridarmi una patria, una reggia
e il nome illustre
che qui celar m'è forza!
Vincitor de' miei fratelli…
ond'io lo vegga,
tinto del sangue amato,
trionfar nel plauso
dell'Egizie coorti!
E dietro il carro, un Re,
mio padre, di catene avvinto!

[Аида]

«С победой возвратись!» Из уст моих
сорвались кощунственные слова!
С победой над моим отцом,
над тем, кто за меня оружие поднял,
чтоб возвратить отчизну мне, дворец
и имя славное,
что здесь должна скрывать я!
С победою над братьями моими…
отчего я увижу его
обагрённым кровью родных,
торжествующего под приветствия
египетских легионов!
А позади колесницы - царь,
отец мой, закованный в цепи!

L'insana parola,
o Numi, sperdete!
Al seno d'un padre
la figlia rendete;
struggete, struggete,
struggete le squadre
dei nostri oppressor!

Эти безумные слова,
о Боги, рассейте!
В отцовские объятия
вы дочь возвратите;
Сокрушите, сокрушите,
сокрушите же войска
наших угнетателей!

Ah! sventurata! che dissi?
E l'amor mio?
Dunque scordar poss'io
questo fervido amore
che, oppressa e schiava,
come raggio di sol
qui mi beava?
Imprecherò la morte a Radamès,
a lui ch'amo pur tanto!
Ah! non fu in terra mai
da più crudeli angosce
un core affranto!

Ах, несчастная! Что я сказала?
А как же моя любовь?
Могу ли я вот так забыть
ту пылкую любовь, которая меня,
порабощённую и угнетённую,
подобно солнечному лучу
здесь сделала счастливой?
Должна ли я взывать о смерти Радамеса,
которого я так люблю?!
Ах, земля ещё не знала
сердца, что разрывалось бы от
более мучительных страданий!

I sacri nomi di padre, d'amante
né profferir poss'io, né ricordar.
Per l'un, per l'altro confusa, tremante,
io piangere vorrei, vorrei pregar.
Ma la mia prece in bestemmia si muta…
delitto è il pianto a me, colpa il sospir…
In notte cupa la mente è perduta,
e nell'ansia crudel vorrei morir.

Священные имена отца и любимого
мне нельзя ни произносить, ни помнить.
За того и другого, дрожа и теряясь,
хотела бы я плакать и молиться.
Но мольба моя сменяется проклятьем…
преступны мои слёзы, греховны вздохи…
В ночи глубокой разум мой потерян,
и в этой мучительной тревоге хочу я умереть.

Numi, pietà del mio soffrir!
Speme non v'ha pel mio dolor.
Amor fatal, tremendo amor,
spezzami il cor, fammi morir!
Numi, pietà del mio soffrir! ecc.

О Боги, сжальтесь над моими страданиями!
Надежды нет моему горю.
Любовь роковая, о, страшная любовь,
мне сердце разорви, дай мне умереть!
О Боги, сжальтесь над моими страданиями!…