Pallido il sole (Artaserse)

Eccomi alfine in libertà… Pallido il sole — сцена раскаяния и ария Артабана из оперы "Артаксеркс" (композитор Иоганн Адольф Хассе). Артабан — начальник дворцовой стражи, он убил царя Ксеркса за оскорбление, нанесённое его сыну, ведь Ксеркс изгнал Арбака из дворца за любовь к царевне Мандане. Арбак застаёт отца с окровавленным мечом, и тот предлагает им обменяться оружием, дабы спасти Артабана от преследования. Намереваясь возвести Арабака в цари, Артабан интригует и замышляет сначала против главного претендента на престол - Дария, обвинив его в убийстве Ксеркса, а потом против Артаксеркса. Однако у Арбака находят главную улику, и его заключают в тюрьму, ведь тот не может предать отца. Артабан отказывается помочь сыну и даже соглашается стать судьей на процессе против собственного сына, но оставшись наедине с собой, он выплескивает эмоции в своей арии. Этой сцены и арии не было в исходном тексте Пьетро Метастазио, их для Хассе добавил Джованни Больдини при доработке либретто. Знаменитый кастрат Фаринелли, исполнявший роль Арбака, очень любил исполнять эту арию, хоть никогда и не играл Артабана в театре. На фото к посту — Хуан Санчо в образе Артабана © Gérard Delacour.

Великолепный Андреас Шолль:

Исполнение Сони Прины с темпом, более соответствующем настроению арии:

Оригинал (итальянский):
Джованни Больдини

Перевод на русский:
Александр Кузьмин

[Artabano]

Eccomi alfine in libertà del mio dolor;
che feci mai?
O dispietato padre!
O misero Arbace! io ti perdei!
Già spettacol funesto
agl’occhi miei ti veggio;
odo gl’accenti; odo i singhiozzi
dell’innocente vittima.
Deh! ferma carnefice la scure!
Ah! che già piomba il colpo
e il capo, oh dio, reciso e tronco
sugli omeri sen cade…
Ah! ch’egli è morto!
Ahimè! dove m’ascondo?
Qui la bipenne incontro;
qui trovo il feral palco;
il manigoldo là mi spaventa,
e là l’informe busto m’inorridisce.
Ah! che la pallid’ombra ver me s’affretta.
Chi mi salva? dove mi celo?
Oh dio, non posso sostener la sua vista.
O caro figlio, caro Arbace,
perdona il mio rossor;
svenami, o figlio.
Ma che vaneggio?
Al mio rimorso ancora il figlio vive
e se salvai me stesso il caro Arbace mio
non cada oppresso.

[Артабан]

Я наконец-то могу предаться горю.
Что же я наделал?
Безжалостный отец!
Несчастный Арбак, я потерял тебя!
Теперь пред моим взором
встаёт ужасное видение.
Я слышу крики, слышу стоны
невиновной жертвы.
Палач, останови топор свой!
Но лезвие обрушилось, о боже,
и отрубленная голова
упала с его плеч…
Ах, он умер!
О горе, где мне скрыться?
Вот воткнута секира,
а вот помост зловещий,
дрожу пред палачом я,
и разрубленное тело вселяет ужас.
Ах, на меня летит призрачная тень.
Кто меня спасёт, где мне укрыться?
Боже, я не выдержу её взгляда.
Мой милый сын, милый Арбак,
прости мой позорный грех,
разделайся со мною, сын.
Но что это за видение?
Меня гложет совесть, ведь мой сын
ещё жив, и если я спасся, пусть
и мой милый Арбак избежит гибели.

[Artabano]

Pallido il sole, torbido il cielo
pena minaccia, morte prepara:
tutto mi spira rimorso e orror.

Timor mi cinge di freddo gelo,
dolor mi rende la vita amara:
io stesso fremo contro il mio cor.

[Артабан]

Тусклое солнце, хмурое небо
карой грозят, смерть мне сулят -
всё мне внушает ужас и стыд.

Ледяною хваткой меня держит страх,
горечью страданья наполняют жизнь -
вопреки желанью всё во мне дрожит.