Morrò, ma prima in grazia (Un ballo in maschera)

Morrò, ma prima in grazia — ария-мольба Амелии из оперы Джузеппе Верди "Бал-маскарад". Амелия влюблена в Ричарда, губернатора Бостона, но замужем за его секретарём Ренато. Чтобы избавиться от своей преступной страсти, она по совету колдуньи Ульрики отправилась за травой на страшное поле, где казнят преступников (Ecco l'orrido campo). За ней тайком следовал Ричард. Он умоляет её о любви, но Амелия говорит ему, что такая любовь бесчестна. Тут появляется Ренато, чтобы предупредить Ричарда о заговорщиках против губернатора. Амелия быстро укрывает лицо шалью. Ричард просит Ренато сопроводить девушку в город. Однако по пути на них нападают, и удивлённому Ренато предстаёт его же жена. Теперь сам Ренато готов присоединиться к заговорщикам, чтобы убить Ричарда, а оправдания Амелии о её невиновности он и слышать не желает. В данной арии она просит мужа хотя бы обнять сына перед смертью. Узнав планы заговорщиков, она решит предупредить Ричарда. В это время Ричард, дабы не искушать себя недостойной любовью к Амелии, подпишет указ о возвращении Ренато и Амелии в Англию. Но всё тщетно - Ренато узнает об этом лишь после рокового удара, Ричард умрёт с прощением на устах... На фото к посту — Сондра Радвановски и Дмитрий Хворостовский. © MetOpera.

Прекрасное исполнение Монсеррат Кабалье:

Мария Каллас в образе Амелии:

Оригинал (итальянский):
Антонио Сомма

Перевод на русский:
Александр Кузьмин

[Amelia]

Morrò – ma prima in grazia,
deh! mi consenti almeno
l’unico figlio mio
avvincere al mio seno,
e se alla moglie nieghi
quest’ultimo favor,
non rifiutarlo ai prieghi
del mio materno cor.

[Амелия]

Умру, но прежде из милости
хотя бы разреши мне
единственного сына
прижать к груди,
и коль отказываешь жене
в этой последней просьбе,
то не отвергай мольбы
моего материнского сердца.

Morrò – ma queste viscere
consolino i suoi baci,
or che l’estrema è giunta
dell’ore mie fugaci.
Spenta per man del padre,
la man ei stenderà
sugli occhi d’una madre
che mai più non vedrà!

Умру, но дозволь моему сердцу
утешиться его поцелуями,
когда настал последний
быстротечный час для моей жизни.
Хоть угаснет она от отцовской руки,
сын своей рукой прикроет
материнские глаза,
которые его никогда больше не увидят.